- Содержание Новости Online-обучение Мифы о творчестве Высказывания о гениальности Гипотезы о гениальности и талантливости Эффекты, связанные с творчеством Закономерности, связанные с творчеством Художественные произведения о творчестве Творческие коллективы
- О проекте Наши правила Зачем создан портал VIKENT.RU? История проекта Цифры, характеризующие проект Об И.Л. Викентьеве Хронология Информация о разделе «Авторы» Творческий рейтинг стран Относительный творческий индекс портала VIKENT.RU за XVIII-XXI века Суммарный творческий индекс портала VIKENT.RU за XVIII-XXI века Распределение числа творческих событий по Авторам
- Услуги Все сервисы портала VIKENT.RU Консультации Мастер-классы Очные встречи с Читателями портала VIKENT.RU в Москве Очные встречи с Читателями VIKENT.RU – крупнейшего портала Европы по изучению творческих личностей – в Санкт-Петербурге Цикл конференций «Стратегии творчества»
- FAQ Часто задаваемые вопросы Ваши уточнения и дополнения Исследовательские темы VIKENT.RU Карта портала VIKENT.RU Бесплатная эл. книга по ТРИЗ
- Инструкции Все инструкции Хронология Авторы Словарь / Энциклопедия Контекстная панель Сравнение двух любых текстов, размещённых на портале VIKENT.RU Случайная цитата Поиск
- Задать вопрос
Быть или не быть – вот в чем вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?
И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук
И тысячи лишений, присущих телу!
Это ли не цель, что всем желанна –
Умереть, уснуть, уснуть?
И видеть сны?..
Вот и ответ.
Какие ж сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?!
Вот и разгадка.
Вот что удлиняет несчастьям нашим жизнь на столько лет!
А то кто снес бы ложное величье правителей,
Невежество вельмож, всеобщее притворство,
Невозможность излить себя, несчастную любовь
И призрачность заслуг в глазах ничтожеств –
Когда так просто сводит все концы удар кинжала!
Кто бы согласился, кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один не возвращался,
Не склоняла воли –
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!..
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От промедленья долгого!
Но тише,
Тише,
Тише….
(рисовала школьница, картинку нашёл в сети, она тоже думает!)
Ещё в школе при чтении книжки меня поражал принц Гамлет своими метаниями и неврозами, который однажды заявил, что «всех нас в трусов превращает мысль».
И я многие годы об этом думал. Почему мысль парализует нашу волю, нашу смелость? О чём ты, принц?
И вдруг осознал – просто всё!
Мы на опасность реагируем инстинктивно. Сигаем через пропасть, лезем на вершину ели от мишки, бьём в кадык глупому бандюге. А стоит задуматься – бить в кадык или в пах? И всё. Поезд ушёл. Остаётся только трусить… и бежать.
Мысль возникает тогда, когда затруднено стихийное, непосредственное действие.Можно сказать так: мысль возникает, когда действие необходимо, неизбежно, но в то же время невозможно – в силу каких-то причин, например, опасно. Человек попадает в тупик, в противоречие, из которого он пытается выбраться посредством мысли. То есть, для того, чтобы появилась мысль, необходимо осознать тупик. Мысль нужна, чтобы выбраться из лабиринта. Мысль при этом может ходить по кругу, не находя решения. Любой выбор кажется плохим. Мы стоим, ничего не делая, и называем это своей трусостью. И обвиняем в этом мысль.
Монолог интроверта Гамлета:Быть или не быть, вот в чём вопрос.
Достойно ль смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель Желанная?
Скончаться. Сном забыться. Уснуть… и видеть сны?
Вот и ответ. Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот в чём разгадка. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет.
А тот кто снёс бы униженья века,
Неправду угнетателей, вельмож
Заносчивость, отринутое чувство,
Нескорый суд и более всего
Насмешки недостойных над достойным,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала! Кто бы согласился,
Кряхтя, под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться!Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость нашаВ бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы с размахом,
В начале обещавшие успех,
От долгих отлагательств. Но довольно!Вот именно так погибают «замыслы с размахом», товарищ Принц?
А если мой замысел без крыльев, без размаха?
У Гамлета проблемы королевские, у меня квартирные и производственные. В них точно нет крыльев и размаха. Так может ли мне помешать МЫСЛЬ? Буду правильно действовать или струшу, ежели подумаю немного?
Гамлет! Ответь мне…
А он только:
Быть или не быть, вот в чём вопрос.
Достойно ль смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленьеОн сам МЫСЛИТ! Значит трусит. Ура, я не один ))
— Верджил, посмотри на меня!
Я и так на тебя смотрю. И не могу отвести взгляд, потому что знаю – больше никогда не увижу. Потому что я убил тебя.
Я не хотел этого. Так получилось. Я слишком был уверен в том, что нас с тобой невозможно убить, что никакая рана не окажется смертельной… теперь я знаю, что это не так. Мы столь же смертны, как и все в этом мире. Трудно поверить, но я даже рад этому. Это означает, что рано или поздно, встретив того, кто окажется сильнее меня, я проиграю и понесу наказание за то, что сейчас сделал.
— Верджил, ты меня слышишь?
Да, слышу. Но не знаю, что сказать в ответ. У меня нет слов, чтобы оправдаться перед тобой. Ведь все выглядело так, словно я действительно хотел тебя убить, устранить, как досадную помеху. Родного брата, единственного, кто у меня остался.
Поверишь ли ты, что я не желал твоей смерти? Причинить боль – да, разозлить – до утраты контроля над собой, но убивать не хотел. Даже не думал, что все может закончиться именно так.
Я был уверен, что боль, обида или ярость заставят тебя принять демонический облик. Это была моя ошибка. Мне не пришло в голову, что ты можешь предпочесть смерть признанию своей истинной природы. Ты ведь не желал с этим смириться, не так ли? Иначе не отказывал бы себе в удовольствии пользоваться преимуществами своего происхождения.
Как ни странно, именно я первым убедился в нашей относительной неуязвимости, ведь, если принять во внимание твой склад характера и присущее тебе неуемное любопытство, с большей вероятностью это должно было произойти с тобой. Однако тебе везло выходить невредимым из самых экстремальных ситуаций, в какие ты только ухитрялся впутываться. На меня почему-то подобное везение не распространялось.
Я помню тот летний солнечный день, когда у отца вдруг оказалось достаточно времени, чтобы исполнить давнее обещание – устроить пикник в лесу. Сколько нового, интересного, непривычного ожидало нас всего лишь в двух часах пути от дома! Сойдя с тропинки в густую траву, я так засмотрелся на радужные переливы крыльев огромной бабочки, что не обратил внимания на странный шорох и шипение у меня под ногами. Понятия не имею, какая это была змея, наверняка – очень ядовитая. Смертельно ядовитая – для человека. Я не умер лишь потому, что не был человеком. Но, не зная об этом, успел испугаться смерти… Хотя, мне кажется, гораздо сильнее испугался за меня ты. До сих пор помню твои глаза, полные слез, срывающийся шепот: «Братик, не умирай, пожалуйста…»
Если бы я мог повторить эти слова тебе, если бы у тебя хватило сил исполнить мою просьбу…
Но я стоял рядом со своим временным союзником и молча смотрел, как ты умираешь. Я мог гордиться тем, что стал настоящим воином – непреклонным и безжалостным.
Нет, брат мой, я стал убийцей.
— Черт тебя побери, Верджил, открой глаза! Что бы тебе ни снилось – это лишь сон!
Даже если это сон, я не хочу просыпаться. Потому что лишь во сне я могу видеть тебя живым и улыбающимся, за мгновение до того, как наш мир непоправимо изменится. Ты смотришь на меня и говоришь: «Я пришел. Не хочешь обнять своего маленького братишку?», и твоя рука еще не тянется за пистолетом. Как бы я хотел остановить это мгновение, остаться в нем навсегда…
— Да что же это такое… Верджил, ты проснешься, в конце концов? Или что я должен сделать, чтобы тебя разбудить?
